Неточные совпадения
Колокольчик забился сильнее, заворчали колеса, и через минуту мы
ехали по белой ленте
шоссе, уходившей в ночную мглу,
к сумрачным пятнам дальних перелесков, таким же неясным и смутным, как наше будущее, но все-таки озаренным, как молодость…
Помню, как однажды вечером они собрались кататься и я помогал ей сесть на велосипед, и в это время она была так хороша, что мне казалось, будто я, прикасаясь
к ней, обжигал себе руки, я дрожал от восторга, и когда они оба, старик и она, красивые, стройные, покатили рядом по
шоссе, встречная вороная лошадь, на которой
ехал приказчик, бросилась в сторону, и мне показалось, что она бросилась оттого, что была тоже поражена красотой.
С хитрой улыбкой извозчик кивнул головой и, не молвив ни полслова,
поехал к мосту, а потом повернул налево вдоль по
шоссе.
Токарев и Таня сели на извозчика и
поехали к городу. Солнце садилось, над
шоссе стояла золотистая пыль, и сам воздух казался от нее золотым. Токарев, улыбаясь, смотрел на Таню.
По
шоссе в порожних телегах
ехали мужики. Катя подбежала и стала просить подвезти ее с мешком за плату
к поселку, за версту. Первый мужик оглядел ее, ничего не ответил и проехал мимо. Второй засмеялся, сказал: «двести рублей!» (В то время сто рублей брали до города, за двадцать верст.)
Поехали дальше. Запыленное красное солнце спускалось
к степи. Опять скрипели мажары с сеном, у края
шоссе, по откосам, остро жвыкали косы запотелых мужиков, в степи стрекотали косилки. Группами или в одиночку скакали
к городу махновцы, упитанные и пьяные.
Им владело чувство полного отрешения от того, что делалось вокруг него. Он знал, куда
едет и где будет через два, много два с половиной часа; знал, что может еще застать конец поздней обедни. Ему хотелось думать о своем богомолье, о местах, мимо которых проходит дорога — древний путь московских царей; он жалел, что не пошел пешком по Ярославскому
шоссе, с котомкой и палкой. Можно было бы, если б выйти чем свет, в две-три упряжки, попасть поздним вечером
к угоднику.
Идут по
шоссе и проселкам, ползут на автомобилях,
едут по железным дорогам в набитых вагонах, залетают вперед на аэропланах и бросают бомбы, перескакивают от кочки
к кочке, прячутся за бугорками, выглядывают, перебегают еще на шаг, еще на версту ближе ко мне, скалятся, ляскают зубами, волокут ножи и пушки, прицеливаются, видят вдали дом и поскорее зажигают его — и все идут, все идут!